Асибе

[puhospinka]

Раньше

Уволокла у  Пэмдар, которая написала, как она меня видит в мире фэнтэзи

Читать дальше

Пухоспинка,

Воин с севера, проклятый древними богами на бессмертие за никто уже не помнит какие грехи. В связи с этим много путешествует по разным землям и соглашается на любые авантюры, чтобы убить время, а мирное время проводит в таверне. Во время многочисленных путешествий натыкается на оставленные им же несколько лет назад артефакты или узнает, что на него оказались записаны какие-то дома или целые земли, что его изрядно веселит. Ему случалось быть как предводителем целой армии, так и ее рядовым членом. Пользуется огромным топором, который, по мнению знатоков оружейного дела, не шибко изящный, но действенный. Поговаривают, что иногда превращается в дракона и выжигает деревни вместе с часовнями. Любит пироги с фруктовой начинкой.

тут

Ах, да, я такая

Снова уволокла у  Пэмдар, вот такое:
Суть: вы отмечаетесь в комментах - я пишу про вас кусочек из несуществующей книги. Необязательно "про вас" в виде героя, скорее - ассоциации с вами и общей атмосферой этой самой книги. Ассоциации какие уж получатся, на то они и ассоциации.)) Условие - мы должны быть хорошо знакомы.

Пухоспинка
Их долго убеждали, что звезды не взрываются, что корабли не горят и что войска Федерации всегда побеждают. Так долго, что они почти поверили в это. Напрасно – на экранах мониторов удалялся почти не поврежденный баррийский флот. Барийцы победили, а наблюдать за гибнущим кораблем им не было интереса.
Маркус смотрел на все это и пытался понять три вещи: когда успели поседеть виски капитана, почему они все-таки загорелись и играют ли баррийцы на клавишных инструментах, если у них всего три пальца.
Вообще-то, были куда более насущные вопросы, как например: почему он еще здесь, а не в спасательной шлюпке.
– Знаешь, Барроо-а будут считать нас героями, – вдруг сказал капитан, глядя на мониторы затуманенным взглядом. Нехорошим таким взглядом. – Я никогда не верил во всю эту их чушь про достойную гибель, но сейчас мне начинает казаться, что что-то в этом действительно есть.
Капитан был из тех, кто произносил название расы баррийцев без акцента, кто запрещал солдатам ставить кофе на приборную панель, хотя сам всегда так делал, и кто улыбался, глядя на то, как его корабль горит отсек за отсеком.
Наверное, эта улыбка и стала последней каплей – Маркус размахнулся и врезал капитану по зубам. За такое отправят охранять южные границы или вообще сошлют дежурным в какую-нибудь глубокую дыру на одинокую планету вроде Старой Сопки. Это не говоря о том, что капитан имел законное право пристрелить его на месте. Бывали прецеденты.
Капитан не стал стрелять, просто врезал в ответ, наверняка даже не задумываясь над действием – прошедшие Войну Роя редко о таком задумываются. Зато взгляд его прояснился.
– Капитан последним покидает корабль, – сказал он.
– Так… – Маркус для надежности оглянулся, потирая щеку. Очень хотелось жить, пусть даже на Старой Сопке. И очень хотелось, чтобы капитан жил. – Все ушли уже.
Капитан тоже оглянулся, будто впервые видел рубку, а потом кивнул. Они еще успевали.

Тут

Ах, я бы почитал