[puhospinka]

1. Иногда листок.

Смотреть

Мох, кстати, ебанулся. Не то чтобы это новость...

2. Рука не поворачивается класть это в папку оф. арт.
Я между прочим ниажидал, открывая кат!

Смотреть

3. Копалась у себя в дневнике, набрела на флэшмоб.
Я выкладываю первые фразы двадцати пяти моих фанфиков, а вы говорите, какие из них цепляют и хочется прочитать текст, а какие - совсем наоборот (с)
Фандомы разные, время написания - тоже. Хотя совсем старые не брала.

Читать

1. — Напиши ей записку, — посоветовал Киндаичи, тяжело вздохнул и отложил коробку с обедом.
— Кому?
Киндаичи посмотрел выразительно и немного укоризненно, а Куними вздохнул.
Дело было плохо.

2. Хината поправил рюкзак за спиной и припустил вслед за Кагеямой. Тот шагал вперед с целеустремленностью муравья, не оглядываясь на Хинату, только буркнул: «Давай быстрее». Отъезжающий автобус посигналил на прощание, и они остались наедине — Хината, Кагеяма и природа.

3. Нойтора увидел ее отражение в стеклянной витрине ювелирного магазина. Он остановился, чтобы прикурить и засмотрелся. Густые зеленые волосы трепал ветер, а татуаж на лице был таким уебищным, что выглядел даже красиво.

4. Кенпачи сам не знал, какого хрена приперся в поместье Кучики. Из-за Ячиру, наверное. И из-за этих двух придурков. Бьякуя им всем прислал отдельные приглашения — картонки с кучей бла-бла-бла, и Юмичика с придыханием сообщил, что эти приглашения капитан Кучики писал лично — большая честь. Кенпачи посмотрел на сияющие глаза Ячиру, довольное лицо Юмичики и заинтересованное — Иккаку, и махнул рукой. Идти так идти.

5. — Хаджиме! Ты уже собрался? Мы выезжаем, — мама, как всегда, суетилась и нервничала.
Хаджиме выпятил нижнюю губу и осмотрел свою комнату: коллекция годзилл пусть остается на своем месте. Но одну, совсем маленькую, самую любимую, Хаджиме возьмет с собой — а если Ойкава будет над ним смеяться, то получит по лбу.

6. Гермиона легко могла сказать, как все началось. И когда — с точностью до минуты. Она сидела в библиотеке, поглядывая на часы. Нужно было успеть сдать книгу, добежать до класса трансфигурации и при этом успеть прочитать как можно больше.
Флинт сидел рядом — тяжелый и угрюмый, а еще неподвижный, как скала. Вот этой своей неподвижностью он серьезно нервировал. Гермиона умела сосредотачиваться на материале, когда рядом сражаются на подушках, запускают кричалок-змеев, заколдовывают вопиллеры или просто болтают.

7. В темноте обостряются чувства, о которых ты раньше никогда не задумывался.
Слух. Осязание. Обоняние.
Неплотно закрытый кран стучит редкими каплями в виски, прохладный воздух ползет по обнаженной груди, а хрустящий запах чистого белья режет легкие острыми углами.
Темнота дает все, кроме одного — возможности видеть.

Куросаки Ичиго, 17 лет
Цвет волос — рыжий
Цвет глаз — карий
Род занятий — ученик старшей школы
Не может видеть.

8. Ивайзуми всегда было интересно, кто выбирает тренировочные лагеря команде. Судя по всему, эти люди руководствовались принципом «преодоление во всем». По крайней мере, ехали они уже пятый час, и Ивайзуми одолевали самые зловещие предчувствия. В прошлый раз им пришлось играть на траве, а ночевать, как выразился тренер Мизогучи, на свежем воздухе. Еще раньше был неплохой зал, но в двадцати метрах от гостиницы проходила большая железнодорожная ветка, по которой пустили сверхскоростные поезда. В этот раз наверняка будет что-то еще более незабываемое.

9. В пещере под магазином бескрайнее синее небо, палящее солнце и скрип пыли на зубах. В пещере под магазином искусственная пространственная аномалия, сила сжатия — двадцать килотонн, сила поглощения — одна мегатонна в тротиловом эквиваленте. Проще говоря, здесь может взорваться одна крупная ядерная боеголовка или с десяток боеголовок помельче — и никто об этом не узнает. Правда, в последнее время Урахара измеряет мощность вооружения в Ичиго. Один Ичиго, два Ичиго, три Ичиго. Всего лишь условная единица, не более. Иногда ему интересно, выдержит ли его пещера удар силой, скажем, в пять Ичиго. Вопрос любопытный, но исключительно теоретический. Ичиго один. С другой стороны, его сила стремится к бесконечности. Если бы Урахара писал научную статью, он бы назвал это парадоксом Куросаки.

10. — Эй, Кенпачи.
Ичиго снится ему каждую сраную неделю. Ничего не делает, даже почти ничего не говорит. Только дает понять, что видит его. Сидит под водой на обломке бетонной плиты, сквозь голубоватую толщу тускло светит солнце.

11. — Ойкава, это не смешно, — Ивайзуми чувствовал себя очень усталым. Ему не хотелось участвовать в дурацких розыгрышах, хотя со стороны Ойкавы это было настоящим свинством, шутить на такие темы. Да, он не бывал ни на одном свидании, но это не повод сочинять, что с ним хочет встречаться мужик.

12. Гамма любил представлять на месте шаров голову Генкиши. Натирая мелом наклейку кия, он тщательно выбирал позицию — прохаживался вдоль борта, присматривался, потом откладывал мел, нежно проводил ладонью по шелковистой поверхности кия. А после одним толчком исполнял катрабан. Шар врезался сначала в один борт, потом в другой, третий, четвертый — и закатывался в лузу под аплодисменты зрителей. Гамма затягивался от предложенной сигареты, пахнущей цветочной помадой, и снова натирал наконечник. Успех его волновал мало — это ведь была голова Генкиши. Лишь иногда жалел, что у бильярдного стола всего лишь четыре борта. Пять — это намного приятнее. Или наоборот — смотря с какой позиции смотреть.

13. Когда Орихиме оставалась одна, она разговаривала с Улькиоррой. Очень удобно — можно болтать всякие глупости, а он даже не возразит.
— Знаешь, тут довольно скучно.
Она падала на жесткую кушетку, представляя себя подстреленной птицей, раскидывала руки и хмурилась в потолок.
— Я не жалуюсь, ты не подумай. Я думала, будут какие-нибудь пытки. Или что-нибудь такое, — она кусала ребро ладони и нервно смеялась. — Да кому я нужна? Думала, хоть что-то будет. А оказалось, что вокруг — пустота.
Отсутствующий Улькиорра не отвечал и потому почти нравился Орихиме.

14. Дождь стеной — как жирная точка в конце неудачного дня. Тоору запрокинул голову, ловя губами холодные капли. Все равно никто не увидит; почти стемнело, а торопиться больше незачем — вода пропитала футболку, джинсы, даже трусы; хлюпала в кроссовках и текла по спине. Тоору представил, как падает, обессиленный, не добравшись до гостиницы и медленно погибает от переохлаждения. Может быть, он даже утонет в глубокой канаве, и его смоет в канализацию. Какая нелепая смерть, если вдуматься.

15. Ушиджима Вакатоши отлично знал, кого стоит благодарить за свое прозвище — и за его столь широкое распространение. Журнал с тем самым интервью все еще валяется где-то на полках: на развороте две фотографии — его и Ойкавы, оба в момент подачи; интервью начинается со слов: «Разумеется, Ушивака-чан и его команда — серьезные соперники, но я думаю, что победить их вполне реально».
Он даже не сразу сообразил, что Ушивака — это он. Потом отмахнулся. Потом решил, что обязательно с этим разберется. А потом стало поздно.

16. На Асахигаоке бурлило разнородное море голов, почему-то напомнившее поляну, заросшую камышом. Оглушительный свист подходящего поезда подействовал, словно порыв ветра — темные головы повернулись в одном направлении, а Ивайзуми оттолкнулся от ступеньки эскалатора и перемахнул сразу через трех человек — может, он успеет втиснуться в вагон.

17. В комнатах Улькиорры — белые стены, белый пол, белый потолок. Слишком много белого. Гриммджо здесь не рады, но и не гонят. Поэтому он садится на диван, крутится, выбирая позу поудобнее, и закрывает глаза, прижавшись щекой к жесткой обивке.

Он просыпается, когда приходит Улькиорра. Трет глаза, потягивается и садится.
— Ты проснулся, — Улькиорра смотрит на него, склонив голову набок, и Гриммджо пожимает плечами.
— Сейчас бы пожрать.
— Через двадцать минут.
— Угу, — он зевает и приглаживает волосы.
Улькиорра садится за стол, загорается монитор.

18. — Эй, мужик, пятый рейд за неделю, я на такое не подписывался, — Джекс бросил помятую броню на ремонтный стол и потянулся.
— Ты еще заплачь, — док флегматично пожевал вонючую сигарету, подтянул броню поближе и натянул окуляры, рассматривая трещины. — Ты, мать твою, ею кого-то драл?
Джекс умиротворенно показал средний палец и развалился на стуле, прикрыв глаза. Все-таки он устал, как последняя скотина — сейчас бы в койку, и хрен его кто разбудит.

19. — Господи, — голос Ивайзуми глухо заметался между стен. — Я хочу его трахнуть.
Ойкаву аж подбросило, он приподнялся на локте и посмотрел возмущенно:
— Эй, первому эта мысль должна была прийти в голову мне!
— Смирись, ты неудачник.
Ухмыляясь, Ивайзуми уворачивался от ударов подушкой, пока Ойкава не оседлал его и не прижал к кровати. Губы у него были мягкие — Ойкаву всегда поражало, как так, Ивайзуми — и такие мягкие губы; на них оставался привкус кофе с молоком, который они пили совсем недавно.

20. Автобус мягко урчал двигателями, готовый отправиться в путь, а Имаеши, выбравшегося наружу размять ноги, все не было. До отправления — Касамацу глянул на часы — оставалось еще семь минут. Пожалуй, он успеет сходить и отыскать этого придурка. Или подождать?
Касамацу тоскливо смотрел в окно, за которым колыхалась зеленая стена из деревьев, и думал, что когда-то в прошлой жизни он сделал что-то из рук вон плохое. Потому что иначе как бы его угораздило влюбиться в Имаеши Шоичи, этого раздражающего мудака. Касамацу вздохнул — перспектива оставить Имаеши здесь была крайне привлекательной, но тогда вроде как получится, что он зря напросился ехать вместе с ним в тренировочный лагерь на день раньше. Касамацу отчетливо осознавал, что ему нихрена не светило, а редкий шанс побыть вместе упускать не стоило. Хотя бы так.

21. Хирако посмотрел на адскую бабочку с отвращением. Хотелось зажать уши и не слушать. Он не стал отказывать себе в удовольствии, даже зажмурился. Но голос Кераку все равно просачивался сквозь стенки черепа, раздражал глазные нервы. Сухие фразы сообщения осели в сознании, и Хирако помотал головой, словно хотел вытряхнуть их из себя.

22. Ячи Хитока боялась землетрясений, высоких парней, колючих растений, собак и опаздывать.
Поэтому, когда впереди раздался звонкий лай, она решительно свернула на боковую улицу — освещение там было так себе, зато она обойдет собаку, к тому же это окажется быстрее, чем ждать, пока глупый пес нагуляется. Почему-то из всех соседей он предпочитал хватать за пятки именно Хитоку. Мама говорила, это потому, что он чувствует страх.

23. Настойчивый звон общей тревоги отдавался в височных имплантатах кенсейкана, и торопливые, словно муравьи, служащие расступались перед Бьякуей, освобождая дорогу. Фигуры рядовых шинигами топорщились активированными шикаями, сканируя пространство. Прощупывающий луч прошелся по телу, вызывая дрожь вдоль позвоночника, и Бьякуя мысленно снизил чувствительность. Не сбавляя скорости, он прошел к лифту, и очередь кинулась врассыпную, придерживая исходящие помехами псевдоимпланты. Усиленный слух уловил гневный шепот, Бьякуя повел глазами, сканируя личность нарушителя. На внутреннем визоре высветился индивидуальный код — в досье уже было два мелких нарушения. Начиная с третьего щенок лишится четверти заработной платы. Бьякуя отправил сообщение и отвернулся к подъехавшему лифту, не замечая, как лицо служащего заливает бледность. В лифт Бьякуя шагнул первым и сразу ушел в сторону — следом стремительной молнией ворвался капитан Зараки.

24. — Ива-чан! Мне срочно нужна твоя помощь! Я собираюсь переодеться девочкой и пойти на вечеринку. Надо, чтобы ты пошел со мной.
Нет, не такого ждал Ивайзуми от вечера пятницы. И вообще от жизни. Первым порывом было выключить телефон и сделать вид, что прервалась связь. Потом Ивайзуми все-таки осторожно уточнил:
— Тебя сегодня на тренировке слишком сильно мячом приложило?

25. От черного едкого дыма слезились глаза, и Ичиго моргнул, прислушиваясь к своим ощущениям. После внештатного перехода в режим берсерка и обратно ломило кости и выворачивало суставы. Тонкий слух и сверхзоркое зрение — остаточные явления, скоро тело придет в норму, — посылали в мозг слишком много сигналов. Ичиго вслушивался и всматривался в пространство, пытаясь оценить обстановку. И он ни черта не помнил.