Автор: Пухоспинка
Пейринг: ГП/СС
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Категория: слэш
Размер: мини (27 889)
Содержание: Гарри Поттер забирает Северуса Снейпа из Азкабана
Предупреждение: АУ, ООС, slave-фик, спанкинг, игрушки, мат, сомнительное согласие, Гарри!топ, обоснуя нет и не будет™
Отказ: все права на персонажей и сюжет "Гарри Поттера" принадлежат Дж.К. Роулинг. Автор материальной прибыли не извлекает
Комментарий автора: в подарок для Emily Waters, без которой этот текст просто не появился бы
Примечание: текст не бечен, с названием тоже беда - если у кого есть предложения и замечания по любому из этих пунктов - буду рада
ЧитатьОт стен камеры веяло таким холодом, что даже прикасаться к ним было больно. Стылая вода, стылый воздух. Согревающие чары у стены с лежащим там загаженным тюфяком работали только восемь часов в сутки. Восемь часов слабого тепла мерно отсчитывали время. Северус читал в одной старой отцовской книжке, что нужно делать зарубки – считать прошедшие дни. В Азкабане их ставить было не на чем. И нечем. Гладкие ровные камни без единого стыка, еда, появляющаяся в одном и том же углублении в стене – кашеобразная дрянь, всегда. Потому что ложек не давали. Есть можно было только руками.
Северус слизывал с пальцев липкую несоленую жижу. В голове давно не осталось мыслей. Только потребности. Поесть – ежедневно. В одно и то же время ноги несли его к углублению в стене. Иногда он ловил себя на том, что стоит перед пустым с отверстием, в животе тяжесть, пальцы в каше – а как это произошло – не помнит. Как сейчас. Туалет – вторая потребность. Круглая ямка в полу опорожняется раз в сутки. Северус быстро научился справлять нужду незадолго до очищения.
Раньше, давно, у него были другие желания. Почитать. Вымыться. Поработать. Ничего не осталось. Липкие комки на пальцах начали застывать и превратились в твердый жир. Стало холоднее. В Азкабане всегда так. Стоит немного расслабиться, как холод набрасывается и валит с ног. Нужно двигаться, но в желудке тяжелым комом лежит каша, а в каменном мешке пять на пять футов особо не развернешься. По стене перед Северусом побежал белый узор. Красиво. Сухое потрескивание отвлекло его от созерцания каши на пальцах. Холод заколол обнаженное тело, член инстинктивно сжался, втянулся как улитка. Температура падала все ниже, передняя стена камеры покрылась толстым слоем льда, сознание затопил тяжелый, липкий ужас. Северус прижался к обжигающе-ледяному камню и заскулил, обломанными ногтями раздирая себе горло. От холода он не чувствовал свое тело, от двери начали отваливаться куски льда. В ушах запел тонкий свист, и Северус в ужасе свернулся комочком, выворачиваясь наизнанку кашей пополам с кровью. Перед глазами мелькал Вольдеморт. Он превращался в Дамблдора, который протягивал руку и вспыхивал красными глазами: «Съешь лимонную дольку, мой мальчик. Она с кровью. Как ты любишь».
Из забвения Северуса выдернула боль. Мышцы сводило острой, режущей судорогой. Она сменялась на тысячи уколов острых ядовитых игл и снова возвращалась. Во рту прочно поселился вкус желчи и рвоты. Северусу казалось, что если постонать, то станет легче. Но зубы не разжимались, и он лишь слабо замычал, чувствуя, как к переносице скатываются две слезинки.
– Чего вы так долго возитесь? – далекий недовольный голос был смутно знаком.
Вдруг его тело накрыло жаром, боль вспорола кожу, и он закричал, заорал во всю глотку, теряя сознание.
– …мэм, переборщил с согревающим парень немного, стажер, что с него взять. А кого еще из Мунго к нам отправят? Опытного целителя, что ли? Вы уж там, мэм, замолвите за нас словечко, видите, как оно выходит... – заискивающий голос настойчиво ввинчивался в уши, словно назойливая муха. Неуместность сравнения оглушила – в Азкабане неоткуда браться мухам, тут быстро учишься изгонять из головы лишние знания. Тела своего он не чувствовал, и это пугало до дрожи. Глаза жгло, как будто в них насыпали толченого стекла, под веками набухали слезы, но Северус не мог разлепить ресницы.
Голос продолжал что-то бубнить. Ему отвечал второй – резкий, высокий. Северус раздраженно пытался сосредоточиться, вспомнить – откуда ему знакомы эти интонации, но вскоре бессильно сдался. А через мгновенье провалился в черноту.
***
Он проснулся в тепле. Удобная подушка, мягкое покрывало… Глаза слезились от яркого солнца, заливавшего комнату, в окно стучалась ветка, покрытая ярко-зеленой листвой. Было так неправдоподобно хорошо, что Северус позволил себе несколько секунд полежать, наслаждаясь чудесными видениями. В Азкабане с ним такое случалось. Дважды. Уход от реальности. Самое страшное, что может произойти с человеком. В первый раз Северус испугался так сильно, что колотился о каменный пол, пока не разбил себе голову. Солнечные лучи припекали. Лежать было хорошо. Но страшно. И он рванулся с кровати.
Невидимые путы мягко отпружинили и прижали его к подушке. Северус тяжело дышал, хватая ртом воздух. Это конец. Он сошел с ума, сознание больше не принимает сигналов, оно решило остаться в выдуманном мире. И Северус с удвоенной силой забился на кровати. Потом откинулся на подушку и тихонько завыл.
– Какая же ты все-таки сволочь, Снейп. Правильно Гермиона сказала связать тебя. Зря я думал, что ты будешь лежать спокойно.
В дверях стоял Гарри, будь он проклят, Поттер. С вороньим гнездом на голове, с чуть покосившимися на носу очками, в расстегнутой домашней мантии и пижамных штанах. Он опирался о дверной косяк и прихлебывал кофе из огромной кружки. Маленький засранец выглядел до отвращения жизнерадостно. В груди разливалась ярость, а по подбородку потекла струйка крови из прокушенной губы. Больно! Бешенство было таким знакомым и привычным, что Северус немедленно успокоился и лишь лежал, сжимая и разжимая кулаки.
Гарри сделал еще один глоток кофе и поморщился – все-таки остыл. Правильно, пока он подписывал все эти бумаги насчет приобретения Снейпа, пока десять раз проверил отчет колдомедиков о состоянии здоровья, пока подписал отказ от претензий на случай, если взбесившийся раб прикончит вдруг хозяина – времени прошла тьма. Медицинский отчет его совсем не порадовал – можно было подумать, Снейпа вытащили прямиком из-под дементора. Впрочем, сейчас это не имело значения. Целители поработали на славу, и Гарри мог поспорить, что сейчас Снейп гораздо здоровее, чем был во времена Хогвартса. По крайней мере, физически. И уж точно чище.
Поставив кружку на подлетевший поднос, Гарри прошел к кровати. Пожалуй, единственное, чего не смогли сделать колдомедики за столь короткий срок – это нарастить мышцы. Гарри откинул одеяло и начал рассматривать свое приобретение. Снейп испепелял его взглядом, а плотно прижатые к матрасу кулаки сжимались и разжимались. Гарри видел, как на ладонях остаются красноватые лунки от впивавшихся в них ногтей.
Похоже, он не прогадал. У Снейпа оказалась фигура то, что надо, как он любил. Длинные худые ноги, узкие плечи, и – Гарри одним взмахом палочки перевернул Снейпа на живот – отличная аккуратная задница. Излишне тощая – впадинки на ягодицах лежали тенями – но так даже лучше. Гарри надавил на крестец Снейпа и почувствовал, как кожа под рукой покрылась мурашками. А собственный член в пижамных штанах заинтересованно дернулся.
– Поттер, – Снейп шипел не хуже покойной Нагайны, – что ты, черт возьми, творишь?
Гарри задумчиво почесал палочкой подбородок, размышляя, накладывать на Снейпа силенцио, или не стоит. В конце концов, ругань с ним – тоже удовольствие. Член снова дернулся, а Гарри решил все же ответить:
– Рассматриваю тебя. Должен же я видеть, что приобрел.
Снейп дернулся и забился в путах, а Гарри с размаху опустил ладонь ему на задницу. На бледном полушарии расцвел красный отпечаток, а Снейп замер, натянутый как струна.
– В общем, так. Мы об этом говорим в первый и последний раз. Либо я – либо Азкабан.
Снейп лежал ничком и дышал так тяжело, что Гарри видел, как под натянутой кожей ходят ребра. Он скинул мантию, приспустил штаны и вынул возбужденный член. Потом перевернул Снейпа на спину и подошел вплотную к кровати, поднося к его лицу член и водя им по губам.
– Или я, – Гарри ткнулся головкой в плотно сжатые губы, – или дементоры.
Гарри чувствовал, как поджались яйца, а член стал каменным. Но было рано. Гарри ждал ответа, глядя в черные провалы глаз, в которых горело тихое, лютое бешенство.
– Или я. Или дементоры, – повторил Гарри.
Снейп смотрел на него целую вечность. А потом медленно, очень медленно приоткрыл рот. Гарри провел скользкой головкой по нижней губе, размазывая липкую каплю, и замер.
– Я плохо понял твой ответ, – процедил он.
Снейп разомкнул зубы, открыл рот, впуская в себя член Гарри. Хорошо. Черт возьми, как же оказывается, хорошо – видеть, как собственный пенис исчезает во рту Снейпа.
– Соси, – Гарри почувствовал, что его голос охрип, и откашлялся: – Соси головку. Медленно. Языком трогай щель. Да, так… Хорошо. Молодец.
Возбуждение окатывало его мягкими волнами от затылка до ступней, задерживаясь в паху, расцветало огненными лепестками удовольствия. Снейп сосал очень старательно и аккуратно. Гарри невольно вспомнил, что с такой же предельной четкостью Снейп нарезал ингредиенты для зелий – неторопливо, основательно, без единого лишнего движения. По позвоночнику прошла дрожь, и Гарри выдернул член изо рта Снейпа, глубоко вдыхая и выдыхая, успокаивая сердцебиение. Его член влажно шлепнулся о живот. Снейп сглотнул и облизал губы. Гарри вздрогнул и одним движением содрал с себя штаны. Устроился у Снейпа на груди, одним движением вогнал член ему прямо до гортани. И начал двигаться, держась за спинку кровати. Снейп давился, откашливался, мычал и мотал головой, но Гарри, задыхаясь, вколачивался в горло все глубже и глубже. Он уже всхлипывал от подступающего оргазма, член терся головкой о гортань – пока с громким стоном не кончил. А потом еще долго сидел, опираясь лбом о спинку кровати, и чувствовал, как толчок за толчком в горло Снейпа брызгает сперма.
Это было... чертовски хорошо. Гарри вытянул занемевшие ноги, вытащил вялый член из-за щеки Снейпа и пробормотал очищающее, удаляя отовсюду следы спермы.
Встал, подобрал и накинул на себя мантию, а потом не удержался – подошел, запустил руку в жесткие волосы на лобке, пропуская их сквозь пальцы. Ущипнул кожицу на яйцах и оттянул – Снейп вздрогнул. Гарри опустил руку ниже, потер ямочку за мошонкой и скользнул пальцем к анусу. Его мышцы были сжаты так плотно, что Гарри удалось нащупать только твердую сморщенную звездочку. Снейп следил за ним окаменевшим взглядом, не говоря ни слова.
Гарри почувствовал, как кровь снова устремилась в пах, решительно запахнул мантию и произнес, подойдя к двери:
– Лежать еще будешь не меньше суток. Колодомедики сказали. А завтра мы с тобой займемся чем-нибудь более интересным, чем минеты.
После ухода Поттера Северус долго лежал, глядя в безупречно белый потолок. Он судорожно цеплялся за мелькнувшую мысль – он опять оказался прав, во всем – от своей славы и безнаказанности Золотой мальчик окончательно спятил. Это позволяло не думать об оставшемся глубоко в горле вкусе и запахе чужой спермы, об уверенных пальцах, теребящих мошонку и настойчиво лезущих в задницу. Он лежал, просчитывая, взвешивая, анализируя варианты развития событий, отбрасывал неправдоподобные и откладывал в дальний уголок памяти те, что он признал приемлемыми. После неудачных объятий Нагини как-то глупо волноваться за целостность задницы, поэтому паники не было. Если бы это был любой другой человек, Северус, наверное, испытывал бы отвращение. Но образ Поттера у него настолько не вязался с сексом – каким угодно – что его поведение вызвало только глубокое удивление. И немного – совсем чуть-чуть – удивляла собственная реакция на произошедшее. Пока он сосал и принимал в горло толстый пенис Поттера, его собственный член вдруг проявил робкую, но заинтересованность. Северус был уверен, что после полутора лет, проведенных на холодном полу Азкабана, эту функцию он окончательно потерял, но медики Поттера, похоже, знали свое дело. Слабый ток крови, устремившийся в пах, только подтвердил это. Сон пришел после мысли, что разумнее всего не сопротивляться. А там будет видно.
Его разбудили чьи-то тяжелые шаги. Похоже, была глубокая ночь. Северус долго лежал с колотящимся сердцем, вжимаясь лицом в подушку и вдыхая запах свежести и чистоты. Плечи приятно согревало одеяло. Он перевернулся на бок и прищурился на неяркий люмос.
– А, ты проснулся, – негромко произнес Поттер. – Это хорошо. Ляг на живот, подтяни ноги к груди, разведи ягодицы.
Северус медлил.
– Ну?!
Хлесткий удар ожог задницу, и Северус со свистом втянул в себя воздух. Встал на колени, улегся грудью на подушку и осторожно развел руками саднящие ягодицы.
– Отлично. Так и лежи.
Снова послышалась возня, шорох разрываемой бумаги, а потом койка прогнулась под тяжестью еще одного человека. Северус лежал, уткнувшись в подушку, и изо всех сил старался успокоиться.
Мокрый бесцеремонный палец потрогал его дырку, надавил.
– Не зажимайся.
Северус тяжело, часто задышал, пытаясь расслабить сфинктер, но у него ничего не получалось. Страх полз липким слизнем по позвоночнику. Палец снова надавил на анус и скользнул внутрь.
– Будешь зажиматься – станет больно, – равнодушно сообщил Поттер, глубже проталкиваясь пальцами ему в задницу. – Ягодицы шире.
Когда Поттер убрал руку, Северус испытал иррациональное облегчение – вот оно, сейчас начнется. Или случится. Или что там затеял Поттер. Послышался скрип отвинчивающего колпачка, и на задницу полилась чуть теплая, пахнущая клубникой скользкая масса. Поттер собрал ее с ягодиц и снова засунул палец в анус.
– Отлично, – донеслось довольное бормотанье.
Ничего страшного не происходило, и Северус окончательно расслабился. А потом… Он коротко взвыл и дернул бедрами, пытаясь избавиться от ввинчивающейся в задницу боли. Но Поттер был настойчив – и одним движением вогнал в анус какой-то предмет. Северус выгнулся, пытаясь переждать приступ тупой рези, доставшей до печенок, и какое-то время лежал неподвижно.
– Теперь спи. – Поттер соскочил с кровати. – Будешь ходить так не меньше суток. Думаю, этого хватит, чтобы тебя растянуть. Вытащишь – выпорю.
И захлопнул за собой дверь.
Дилдо из своей тощей задницы Снейп, конечно, вытащил. И сейчас лежал, холодно глядя из-под отросших прядей волос. А Гарри обдумывал наказание. Пороть Снейпа не очень хотелось, но деваться, похоже, было некуда. Обещания нужно выполнять. А то, получится, никакого доверия у раба к хозяину не появится.
Раньше сядешь, раньше выйдешь, как говорил, бывало, Мундугус Флетчер. Гарри, наконец, решился. Рывком выдвинув кровать на середину комнаты, он сдернул со Снейпа одеяло. Не удержался, ласково потрепал сжавшийся член, потянул за волосы на яичках – и перевернул Снейпа на живот.
Заклинание связывания распластало худое тело на кровати. Приподнятый зад еще блестел остатками смазки, а темное отверстие было плотно сжато. Гарри рассек воздух транфигурированным прутом и удовлетворенно заметил, как и без того напряженные ягодицы поджались. Он постарался выкинуть из головы посторенние мысли и сосредоточиться на наказании. Если сейчас думать о том, как бы трахнуть Снейпа, воспитательный процесс завершится сокрушительным провалом.
Гарри еще раз взмахнул розгой и опустил ее на задницу Снейпа. Тот дернулся.
– Кажется, ты не воспринял мои слова всерьез.
Розга снова опустилась на ягодицы, и на этот раз Снейп издал какой-то звук.
– Кстати, ругаться нехорошо, – Гарри нанес еще несколько ударов, наблюдая, как на белой коже набухают красные рубцы. – Так вот.
Напряжение в паху росло, но Гарри продолжил говорить:
– Если я отдаю приказ, ты его выполняешь. Еще раз не послушаешь – выпорю на Диагон-аллее в полдень. Это понятно?
Он снова ударил, на этот раз кончик розги прошелся нежной звездочке ануса, и Снейп вскрикнул.
– Я задал вопрос. – Гарри угрожающе рассек воздух прутом. – Ты все понял?
– Да.
Возбуждение грозило порвать трусы. Гарри зло швырнул розгу в угол и подскочил к Снейпу. Быстро расстегнул мантию, спустил трусы и ткнулся возбужденным членом в рот.
– Соси. Сейчас!
Снейп зажмурился, открыл рот и обхватил головку губами. Знакомая жаркая тяжесть накрыла член, и Гарри счастливо выдохнул. Взяв Снейпа за голову, он начал тихонько двигаться взад и вперед, рассматривая красные следы на отменно выпоротой заднице. Скоро, совсем скоро, может быть даже завтра, он… Гарри кончил с протяжным стоном. Он смотрел, как Снейп давится его спермой, белая капля стекала из уголка рта и текла по подбородку.
– Высоси все, – приказал Гарри. И Снейп послушно заработал губами, выдаивая член досуха.
У Поттера оказалась чертовски тяжелая рука. Северус, в принципе, не считал, что тот струсит и откажется выполнять угрозу выпороть за непослушание. Но не ожидал, что Поттер подойдет к вопросу столь споро. Когда тот появился утром и проверил своего пленника, то обнаружил дилдо, лежащим на кровати. Глядя, как темнеет от ярости лицо Золотого мальчика, Северус вздрогнул. А тот просто не сходя с места, разложил его, и действительно выпорол – как мальчишку. Северус скрипел зубами от унижения и боли. Задницу жгло огнем, а обезболивающего от Поттера, похоже, не дождешься. Гораздо хуже было то, что во время наказания Северус совершенно неожиданно для себя почувствовал сильную эрекцию. И слава Мерлину, что Поттер порол, положив Северуса на живот, и не увидел его возбуждения – вот это унижение было бы перенести гораздо труднее.
Похоже, даже в таком существовании можно найти свои плюсы. И Северус истерически захохотал в подушку, глотая слезы. Если бы Поттер застукал его в такой момент, то, наверное, выпорол бы его еще раз.
Но Поттер не появился. На следующий день он тоже не пришел. Северус обнаружил, что может вставать с кровати и без ограничений передвигаться по комнате. А вот в доме получалось ходить только до туалета с ванной и обратно – стоило сделать хоть один шаг в ином направлении, связывающее заклинание начинало немедленно душить. От тоски хотелось выть на Луну, и к исходу третьего дня Северус начал думать, что даже домогательства Поттера до его задницы лучше, чем это безысходное одиночество. Азкабан, до того маячивший в дальнем уголке памяти, вдруг напомнил о себе ужасом безмолвия, и вечерами Северуса трясло. Он шептал про себя, что теплая постель, ванная и отсутствие боли намного приятнее азкабанского одиночества. Но собственный голос, отражаясь от обитых деревянными панелями стен, пугал до полусмерти. Третью и четвертую ночь Северус провел без сна, лежа ничком на кровати повторяя нумерологическую таблицу первого порядка. Днем он дремал. При солнечном свете спать было не так страшно.
Поттер ворвался в комнату через неделю, рано утром, шумно чихнул, ругнулся на министерских чиновников и вдруг замер, глядя на Снейпа поверх очков. Медленно подошел к кровати, присел на корточки и тихо спросил:
– Что случилось?
И Северус с ужасом понял, что у него сжимается горло. И если он сейчас заговорит, то это будет чудовищная, неприемлемая истерика. Поттер тихонько гладил его прохладной рукой по затылку и тоже молчал.
Потом поднялся, неловко поправил очки и, смущенно глядя куда-то в сторону, пробормотал:
– Пойду я, отдохну, устал.
Он торопливо, как мальчишка, вспыхнув, убежал, а Северус остался лежать. И еще долго ощущал тепло поттеровской руки у себя на затылке. Как собака, которую приласкали, пришло понимание. Поттер его выдрессировал. Да так быстро. И всего-то, оказывается, нужно было – напугать одиночеством.
Поттер пришел на следующий день. Он выглядел отдохнувшим и расслабленным. Северус отложил книгу, которую ему по его просьбе принес домовик, и внимательно посмотрел на хозяина. Тот небрежно бросил на кровать баночку с полупрозрачной массой. Северус молча отложил книгу и принялся раздеваться.
Гарри смотрел, как Снейп стягивает с себя домашнюю мантию, а за ней пижамную куртку, обнажая худую, впалую грудь, поросшую редкими волосками. Вспомнилось, как выглядел Снейп вчера – поникшая фигура, пустой бессмысленный взгляд… Гарри ворвался в комнату к нему сразу же, как только выслушал истерику домовика, что мистер Северус все это время ничего не ел. Когда же увидел Снейпа, то от облегчения понес какую-то чепуху, пока, наконец, не сообразил заткнуться. Запоздало всплыли в памяти слова Гермионы о том, что первое время бывшему узнику нельзя долго находиться в одиночестве. В шумную толпу – категорически нельзя, но и в одиночестве надолго оставлять не нужно. Хреновый Гарри все-таки хозяин. Но сегодняшняя покорность Снейпа пугала куда как больше.
Тот тем временем спустил с бедер пижамные штаны и сейчас стоял, выжидательно глядя на Гарри.
– Снимай до конца, – хрипло сказал он.
Снейп кивнул и окончательно разделся. Потом осторожно встал на колени, оперся на локти и широко развел ноги, приглашающее приподняв зад. Гарри смотрел на крупный член, свисающие тяжелые яички и понимал, что из-за этого зрелища вот уже минуту стоит и дрочит себя прямо через одежду. Торопливо раздеваясь, он увидел, что Снейп уткнулся лицом в сгиб локтя и бессмысленно смотрит в стену.
Гарри осторожно залез на кровать, погладил худые ягодицы, на которых виднелись слабые следы недавней порки, осторожно прикоснулся к коже губами. Покружил языком по полушарию, всасывая тонкую кожу и слегка ее покусывая, погладил икры, покрытые длинными темными волосками, и устроился поудобнее у Снейпа между ног.
Снейп сглотнул, и Гарри ласково провел рукой по его спине. Снова прижался губами к ягодице, обвел языком крошечную горошину родинки. С трудом оторвался от чистой, пахнущей свежим бельем кожи и, протянув руку к груди, скрутил темный твердый сосок. Снейп под ним задрожал и шумно выдохнул. Гарри заскользил губами по шее, покусывая выступающие позвонки и одновременно поглаживая полушария ягодиц. Прижал зубами мочку уха, с Снейп вздрогнул всем телом. Гарри медленно, очень осторожно положил палец на анус и замер. Снейп тихонько повел бедрами, и Гарри усилил нажим. А потом почувствовал, как упругие мышцы медленно расслабляются, позволяя пальцу без помех проникнуть внутрь.
Гарри всхлипнул и отодвинулся. Снейп лежал, тяжело дыша, и Гарри приник ртом к анусу, слизывая его солоноватый вкус и ощущая, как под напором языка поддается упругое кольцо, расслабляется и раскрывается. Гарри просунул Снейпу между ног руку, захватил налитые тяжестью яички и легонько сжал. Оторвался от ануса, отдышался, и снова припал к полураскрытой дырке – быстрыми толчками языка вылизывая ее и ввинчиваясь кончиком внутрь. А потом стиснул рукой твердое основание члена Снейпа и провел рукой вдоль ствола. И тут Снейп застонал.
Тяжело дыша, Гарри поднялся и перевернул его на спину, подогнув колени и широко разведя тому ноги. Глаза Снейпа были зажмурены, рот приоткрыт, а сам он дышал часто-часто, словно боялся вдохнуть полной грудью.
Гарри смотрел на ровный длинный член с обнажившейся головкой, на крупные приподнявшиеся яйца, на широко разведенные ноги, на красный, чуть опухший анус и терялся от этой сказочной картины. Он водил руками по груди, по внутренней стороне бедер, потому что хотел попробовать всего и сразу. Он гладил живот с узкой дорожкой черных волос и целовал угловатые колени. От тела под ним шел жар, Снейп едва слышно стонал, ритмично ерзая задницей по матрасу, и чуть заметно подавался навстречу Гарри.
А тот наклонился к члену и провел языком вдоль ствола, слизывая незнакомый вкус. Потянул мошонку и ухватил в одну ладонь сразу оба яичка, с наслаждением перекатывая в руке их тяжесть. Гарри понял, что задыхается, только когда в глазах потемнело – он тяжело втянул в себя воздух, пытаясь успокоиться. От его живота к члену тянулись липкие нити смазки, а он застонал, вжимаясь лицом в грудь Снейпа:
– Хочу тебя.
Рука тем временем нашла все еще приоткрытый, расслабленный анус, погладила мягкую дырочку. Гарри нашарил смазку, выдавил на член прохладную скользкую массу. Он всхлипнул еще раз и прижал головку члена к анусу. Снейп под ним напрягся и сразу же расслабился, разводя ноги шире и насаживаясь на член. Гарри входил медленно, смахивая с ресниц пот и молясь про себя, чтобы это не закончилось сразу.
– Хочу тебя, – бормотал он, толкаясь глубже. – Тиши, тише… сейчас… все закончится, пройдет все и станет хорошоооо, ооо, как хорошо…
Застонав, Гарри одним рывком вошел на оставшуюся длину члена. Обхватил опавший пенис Снейпа и принялся дрочить, замирая от каждого движения руки. И только услышав хриплый выдох, Гарри начал медленно двигаться. Он хотел продлить удовольствие, собирался трахать Снейпа долго, очень долго, пока в растянутой дырке не захлюпают пот и смазка, но после первого толчка понял, что столько не продержится. И тогда Гарри вошел в него до упора, яйца шлепнули о ягодицы, отдавшись судорогой удовольствия где-то в затылке. Он трахал извивающегося на влажных простынях Снейпа, вглядываясь сквозь стекающие капли пота в искаженное лицо, приоткрытый в крике рот, и входил в это тело с каждым ударом все глубже. Снейп под ним рычал и беспорядочно метался, как вдруг ухватил свой член и двумя дергаными движениями выплеснулся себе на живот, выплеснулся, увлекая за собой Гарри в самый длинный в его жизни оргазм.
Он рухнул Снейпу на грудь и замер, хватая ртом воздух. Это было… прекрасно. Чудесно. Изумительно. Гарри повозился, устраиваясь поудобнее, и тихо шепнул в ухо, целуя потный висок:
– Не тяжело?
Снейп едва заметно качнул головой и обнял Гарри, натягивая на них обоих одеяло.
Северус проснулся оттого, что кто-то водил пальцем по его груди. Повернул голову. Поттер полулежал, опершись на локоть, и внимательно вглядывался в его лицо.
– Доброе утро. – Собственный голос прозвучал незнакомо.
– Доброе. – Гарри улыбнулся. – Как спалось?
– Отлично.
Поттер вдруг обхватил его за грудь и вместе с Северусом перекатился на спину. Провел рукой у него между ног и снова улыбнулся.
– Завтрак или?..
Северус вздрогнул от прикосновения. Анус болел, но его член это, похоже, ничуть не беспокоило. Возбужденная плоть терлась о чужой пах.
– Только один вопрос, – Северус постарался отвлечься от мыслей о том, что случится, если Поттер опять насадит его на свой член. Будет ли вначале также больно, или уже нет? В это время палец Поттера скользнул к его растраханному входу, и Северус снова вздрогнул.
– Прости, – шепнул Поттер куда-то в шею. – Что ты хотел спросить?
Северус откашлялся.
– Почему я?
Гарри завозился, устраиваясь поудобнее, подтянул Северуса повыше и пожал плечами:
– Ну, ты единственный, кто согласился. Ладно, – смутился вдруг, – не единственный. Черт, не знаю. Наверное, я всегда хотел тебя. Глупо, правда?
– Да. Действительно. А на что я согласился?
– На рабство, разумеется.
Северус замер, пытаясь осознать сказанное.
– На рабство?
Поттер резким броском завалил его на спину, прижав Северуса к матрасу:
– Знаешь. Я был сначала разочарован. Ну, что ты обменял свою задницу на тепло, сухость и сытость. А потом я навестил некоторых заключенных. И знаешь, что я тебе скажу? – зашептал Поттер Северусу в ухо. – Я бы тоже обменял.
– Я ничего не менял.
– В каком смысле?
– Я первый раз слышу о том, что у меня был выбор.
Поттер медленно отстранился от Северуса. Сел на корточки и посмотрел в глаза:
– А теперь еще раз и медленно.
– Я не соглашался на рабство, – монотонно повторил Снейп. – Последнее, что помню – дементор в моей камере. Потом я слышал голос мисс Грейнждер. Проснулся здесь.
– Блядь.
– Мистер Поттер.
– Гермиона.
Поттер соскочил с кровати и вихрем вылетел из комнаты. Послышался грохот разбиваемой посуды, раздался звук удара, как будто на стену обрушилось что-то тяжелое. И неразборчивая, удаляющаяся ругань.
Северус тяжело сполз с постели и вздрогнул от боли. Хромая, добрался до окна, влез на подоконник. Оперся затылком на прохладную оконную раму и прикрыл глаза. Он почему-то чувствовал себя необыкновенно свободным.
Он их не открыл, даже когда услышал, как кто-то зашел в комнату.
– Гермиона. – Раздался голос Поттера. – Она решила, что ты не согласишься. На рабство. Если бы тебе пришлось выбирать.
– Мисс Грейнджер оказалась абсолютно права.
– Она посчитала, что лучше рабство у меня, чем смерть в Азкабане. Я должен был догадаться. Вы не первый.
– И всех к вам? – меланхолично уточнил Северус. Энергии мисс Грейнджер можно было только позавидовать. Вечно она спасает тех, кто в этом не нуждается.
– Нет. Я как раз решил… воспользоваться ее талантами.
Они замолчали. Северус, наконец, открыл глаза. Поттер сидел в кресле, боком. Четко вырезанный профиль выделялся на фоне светлых стен.
– Снейп, – проговорил он.
– М?
– Я тебя никуда не отпущу.
Северус видел, как побелевшие пальцы Поттера вцепились в подлокотник.
– А я никуда и не собираюсь, – желчно ответил он. – Я бы действительно предпочел сдохнуть в Азкабане. Но с моей стороны это стало бы большой глупостью. Надо будет поблагодарить мисс Грейнджер. Так что там насчет завтрака?
Конец