Для Shatzy Shell в рамках флэшмоба, на который я не могу найти ссылку. Ранкен. Господи, внезапно ПОВ Фудзимии. Ая ...

пятница, 15 октября 2010

00:40

Puhospinka

С капитаном Зараки время летит незаметно

Для Shatzy Shell в рамках флэшмоба, на который я не могу найти ссылку. Ранкен.
Господи, внезапно ПОВ Фудзимии.

читать дальшеАя

Кен широкоплечий и коренастый, у него сильные руки, широкие ладони и теплые глаза. Ая стоит в темноте у холодильника, забыв закрыть дверцу, и вспоминает. Вдох - это сестра в больнице, его свет, та, ради кого он все еще жив. Выдох - это Кен. Жгуче, горько, ядовито. Но без выдоха нельзя - ни жить, ни дышать. Ая смотрит на пакеты с соком, выстроившиеся в ряд, изучает пластиковый короб с фруктами - Оми любит виноград, а Едзи - груши, но думает о том, что выдохнуть сегодня не получится. Кен в больнице, пуля в груди – не штука, но его заштопали, все будет в порядке, он даже приходил в сознание. И останется в больнице на неделю. Всего лишь неделю - целую неделю. Бесконечные семь дней не-жизни.

Боль обручем стискивает грудь, кружится голова. Ая убеждает себя, что все это - от избытка углекислого газа, так можно и отравиться. Он достает фрукты, откладывает в сторону зеленую гроздь, перебирает яблоки, отыскивая самые красные, хватает томатный сок и закрывает, наконец, холодильник. Накидывает куртку - где-то в кармане звенят ключи от машины. Пакет с соком и яблоками кажется совсем небольшим, Ая кладет его на переднее сиденье, заводит машину и трогается с места. Рядом с госпиталем есть круглосуточный магазин, можно будет купить что-нибудь еще.

От каждого нового вдоха все больше кружится голова, пульс отбивает дробь где-то в солнечном сплетении - тук-тук-тук. Ночные огни по обе стороны трассы сливаются в две сияющие зыбкие ленты, вспыхивая разноцветными пятнами рекламы. Ая паркуется за пол-квартала до больницы и шагает по тротуару, выискивая магазин - он не помнит точно, где видел крошечную вывеску "24 часа".

Она выпрыгивает на него из темноты ярко светящимся окном. Ая толкает низкую дверь, идет вдоль полок, забитых всякой всячиной в разноцветных хрустящих пакетах, сгребает несколько упаковок печенья, шоколад, минералку. Сонный кассир встречает его уютным взглядом, пробивает продукты и не глядя сует в руки шуршащий пакет, усыпанный крошечными футбольными мячами. Ая улыбается, прижимает к груди покупки и выходит в ночь.

В госпитале пахнет антисептиком и топленым молоком. Ая смотрит на пухленькую регистраторшу и показывает ей удостоверение, выданное Критикер. Девушка зевает, прикрыв рот ладошкой, встает из-за стола и, смешно переваливаясь, манит Аю за собой.

От нетерпения легкие разрывает, там, за дверью, его ждет выдох, совсем скоро он обретет равновесие. Ая не торопится, осталось совсем немного. Он предвкушает. Тихо толкает дверь и тенью скользит внутрь. Неторопливо выкладывает фрукты и сладкое на тумбочку, сок ставит на подоконник - там прохладнее. В груди пульсирует "сейчас, сейчас, сейчас". Он поворачивается к кровати.

Кен лежит на спине, руки вытянуты поверх одеяла, пальцы судорожно сжаты. Его грудь не прикрыта, белоснежные бинты словно светятся в полумраке, оттеняя смуглую кожу. Ая подходит ближе, наклоняется и замирает, зажмурившись. Он чувствует Кена всей своей кожей, не открывая глаз, он видит его каждую черточку. Ая медленно, очень медленно выдыхает.

Обруч в груди лопается мягко, словно плюшевый. Ая дышит, выплескивая из себя последние капли усталости, боли и отчаяния, в ушах звенит тишина, лицо Кена четко вырисовывается на фоне белой подушки, словно подсвеченное изнутри.

Ая ложится рядом, берет Кена за руку и гладит его ладонь подушечками пальцев. Он не хочет жить без выдохов. И он хочет разделить с кем-то свои вдохи. Кен неловко поворачивается и сжимает его ладонь в своей. Их дыхание сливается.

В комментариях - Кен.

@темы: Weiss Kreuz

URL

Комментарии

15.10.2010 в 00:44

Iren.

Meine Veilchen/ Pull the gun

Блин... Хорошо... :weep3:

URL

15.10.2010 в 00:51

Puhospinka

С капитаном Зараки время летит незаметно

Iren.

URL

15.10.2010 в 01:00

Shun

Ecco qui che l'ha trovata, tutta bella incipriata con le scarpe di cioccolata, Colombina vuol ballar / Chinaline

ОМГ! У меня нет слов. Это не просто хорошо, это прекрасно :heart:

Я очень люблю мелкие детали в фиках, подчеркивающие атмосферу. Красные яблоки, томатный сок, белоснежные бинты. Ая, ложащийся рядом. И аналогия с дыханием. ыыыыы....

URL

15.10.2010 в 01:09

Puhospinka

С капитаном Зараки время летит незаметно

Shatzy Shell
Ура! Я рада, что понравилось :squeeze:

Неожиданно так написалось.

URL

15.10.2010 в 01:22

Shun

Ecco qui che l'ha trovata, tutta bella incipriata con le scarpe di cioccolata, Colombina vuol ballar / Chinaline

Пухоспинка
Не зря ждала :squeeze:

Иногда просто ловится нужное настроение

URL

15.10.2010 в 01:23

Puhospinka

С капитаном Зараки время летит незаметно

Shatzy Shell
Иногда просто ловится нужное настроение
Да, это именно оно.

URL

15.10.2010 в 01:32

Веточка_Сирени

Любовь на ходу разбивает свой лагерь, Все простыни стали японские флаги (с)

Как трогательно! :heart:

Но я считаю, что РанКен не засчитан! :smirk:

Мало Кена! На его месте мог быть любой :shuffle:

Так что прямо-таки необходимо продолжение!

URL

15.10.2010 в 03:47

Puhospinka

С капитаном Зараки время летит незаметно

Веточка_Сирени
Ах так! :obida:

Кен

Почему-то в самые гнусные моменты жизни эта самая жизнь поворачивается лицом и пробивает с ноги. Ну, или стреляет из сорок пятого калибра - хотя Кен еще не решил, что лучше. Калибр предпочтительнее - бьет наверняка. Но Кену, как обычно, не повезло - пуля прошла в паре сантиметров от сердца и застряла в ребре. Когда его отбросило от удара пули на стену, он треснулся затылком - и это оказалось намного больнее, чем впившийся в него кусок металла. Смешно, да. Тогда Кен решил вдохнуть и отлепиться от стены, а очнулся на полу, со ртом, полным крови. А вот это уже не очень.

Во второй раз он пришел в себя в больнице и сначала даже не удивился, почему у него внутри все болит – он хорошо помнил, как накануне поссорился с Аей. Тогда между ребер поселилась противная, ноющая пустота. С Аей всегда было сложно. Или, наоборот, просто – это как смотреть.

С самой первой встречи Кен не мог понять его, не знал, куда девать руки. Ладони становились влажными, из головы пропадали все мысли, он даже под ноги переставал смотреть. Ну а однажды Кен просто положил Ае руки на плечи и притянул его к себе.

Он не любил задумываться о том, на что не мог повлиять. Например, об отношении к нему Аи. Зато ему нравилось вспоминать - например, как Ая целуется. Он делает это так, словно происходящее его не касается, обидно. Но Кен не жаловался - лучше равнодушный Ая, чем никакого. Все просто.

По крайней мере, раньше он так точно думал. А когда все изменилось - не понял сам. Просто в груди поселилась боль, которая утихала, лишь когда Ая приходил к нему в комнату. Тогда Кен забывал обо всем. Ему нравился Ая, это точно - целиком, полностью, без всяких исключений. От красноволосой макушки до пальцев на ногах. Даже вспышки его дурного характера Кена устраивали. Точнее, он не представлял Аю без них. Тот мог швырнуть в стену книгу, завалиться на кровать и несколько часов лежать, мрачно глядя в потолок. Это не имело значения, Кен подбирал книгу, клал на место, смотрел футбол. А когда настроение Аи менялось, лез к нему в постель. О сексе Кен тоже не сильно задумывался - ему, в принципе, было все равно, какого пола Ая. То, что он парень, не означало ровным счетом ничего – так, еще одна из черт Фудзимии. Со всеми случается.

Кен понял две вещи - ему хочется большего и этого "большего" Ая ему не даст. Просто не сможет, он слишком много отдавал сестре и миссиям. Пришлось смириться. Но было больно. Кен злился на себя, один раз даже разозлился на Аю, накричал. А потом они долго молчали, лежа в одной кровати, но разделенные тысячью миль. И сердце стучало безнадежно - будь со мной, будь со мной, будь со мной.

Кен лежал в палате, вдыхал воздух крошечными порциями, давясь от режущей боли. Иногда он открывал глаза и понимал, что прошло несколько часов - тени сдвинулись и удлинились. Невыносимо ныла спина, хотелось попробовать встать и пройтись, но высокий, худой словно щепка врач пообещал добавлять за каждое нарушение рекомендаций дополнительную неделю в госпитале. Сволочь. Даже на бок переворачиваться нельзя.

Ночью все звуки слышны отчетливее. Проявляются новые, незаметные в бесшабашной дневной суматохе. Медсестры делают обход, их шаги в коридоре отражаются от стен, и Кен начал считать маленькие белые "порше", прыгающие через заборчик. Ая не знал - Кен все время стеснялся ему рассказать. Вот если бы сейчас Ая зашел, то Кен, может быть, проговорился бы, что под машинки хорошо засыпать. Но Ая не придет, да и Кен не ждет, зачем ему это? Лучше поспать. Кен покачивался на волнах боли, думая, что ко всему можно привыкнуть.

Едва слышно скрипнула дверь. Тихий шелест куртки, приглушенный звяк ключей, шорох пакетов - и запах. Кен потянул носом, боль ворвалась в грудную клетку и сплясала на его ребрах брэйк. Он сжал кулаки, утихомиривая колотящееся сердце, на висках выступил холодный пот. Кен почувствовал, как Ая наклонился над ним, втянул воздух и длинно, тихо выдохнул. Боль взвилась, омыла все тело и успокоилась, растеклась в груди расплавленным озером. Сердце стучало ровно, и Кен вдруг почувствовал тяжесть бинтов. А ведь так хорошо, так легко ему, оказывается. Если он засмеется, Ая не оценит, верно? Сбежит. И правильно сделает.

Но Ая лег рядом. Горячие пальцы скользнули по ладони Кена и начали ее поглаживать. Круговыми движениями, вырисовывая спирали и узоры. Кен повернулся - плевать на врача - сжал ладонь Аи и вздохнул, сначала осторожно, потом полной грудью. Рядом с Аей все дается намного легче - даже дыхание. Не только здесь и сейчас - всегда.

URL